Фуко: проложил ли он путь для эпохи постправды?
Провозвестник эпохи постправды?
Идеи могут иметь силу. Как считают некоторые серьезные мыслители, идеи Фуко поспособствовали началу эры дезинформации и ложной информации — эпохи постправды.
Академические философы предупреждали о постмодернизме еще в 1980-х, задолго до наступления нашего времени фейков. Они даже всерьез пытались не позволить основным мыслителям этого философского направления, таким как Фуко и Жак Деррида, получить какое-либо официальное признание.
Примером этого было едкое письмо, направленное в Times в 1992 г., в котором несколько философов протестовали против присуждения Деррида почетной степени в Кембридже.
Беспокойство не утихает по сей день. В 2017 г. пользующийся большим уважением философ Дэниел Деннет, назвал постмодернистов «истинным злом» и заявил, что они «сделали достойным уважения цинизм по отношению к истине и фактам». Сьюзен Нейман, еще один очень известный философ, заявила, что постправда и политика идентичности получили мощное развитие, так как «люди с хорошим образованием, посещавшие уважаемые гуманитарные колледжи и склонные работать в СМИ», слишком много читали Фуко.
Иронично, что это сопротивление подогрело интерес к Фуко. Что же он говорил и какой ущерб нанесли его слова?
Деконструкция Мишеля
Мишель Фуко родился в Пуатье во Франции и изучал философию и психологию. Стэнфордская философская энциклопедия называет его превосходным, но «психологически измученным» студентом. На позднем этапе своей жизни он участвовал в политической жизни. Часто он протестовал на стороне маргинализированных групп. Фуко умер в 1984 г., став одной из первых жертв СПИДа.
Вместе с Жаком Деррида Фуко получил широкое признание в качестве наиболее влиятельного постмодернистского мыслителя. Обоих интересовало, как структуры (например, институты и язык) используются для создания порядка и смысла в человеческом опыте.
Согласно Фуко, знание как структуру никогда нельзя анализировать в отрыве от власти. Этот ход его мыслей, очевидно, находился под влиянием Ницше и, в меньшей степени, Хайдеггера.
Для объяснения систем Фуко принял подход, позаимствованный из генеалогии Ницше. Он наблюдал исторические трансформации и проявления власти, а также их значение для отдельного человека. Он доказывал, что власть должна быть скрытой, чтобы быть эффективной. Такая власть может наблюдаться только при изменениях в социальных и политических отношениях.
В своей популярной книге Надзирать и наказывать Фуко исследовал развитие пенитенциарной системы. В XVIII веке она перешла от телесных наказаний и смертных казней к лишению свободы. Фуко подчеркивал, что эта реформа, делая систему «мягче», одновременно стала средством ужесточения контроля: «возможно, наказывать меньше, но точно лучше». Кроме того, Фуко показывал, что это развитие стало результатом не неизбежных разумных тенденций, а случайных поворотов истории.
Паноптикум: надзор при помощи технологий.
Технологии расширяют возможности для надзора. Фуко использовал концепцию паноптикума, чтобы это продемонстрировать.
Паноптикум — это план создания «оптимальной тюрьмы», предложенный философом Джереми Бентамом. Она представляет собой круглое здание. В каждой камере находится только один заключенный, и у нее есть два окна. Одно позволяет свету снаружи попадать внутрь. Другое обращено к центру круглого здания. В центре расположена башня, где можно разместить надзирателя, наблюдающего за заключенными. Заключенные (что крайне важно) никогда не знают, на месте ли надзиратель и наблюдают ли за ними. Следовательно, они будут глубоко воспринимать дисциплинарную власть и подстраивать свое поведение.
Несложно заметить, что у современных технологий, включая социальные сети, есть черты паноптикума.
Источник: Викимедиа
В то же время технологии культивируют субъективность. Например, иллюзия того, что ваш онлайн-мир полностью подстроен под ваши потребности (что, конечно, не так), усиливает представление о том, что под субъективные желания можно подстроить и мир вне сети.
Ложки нет
Классическим фильмом, превосходно обыгрывающим идеи, связанные с технологиями, истиной и реальностью, является, конечно, Матрица. Она помогает понять Фуко.
В нашей статье о Хайдеггере мы писали, как научный метод может парадоксальным образом привести к использованию образов, их построению на основе других образов и постепенному отходу от реальности. Реальность становится покинутой. Известно выражение французского философа Бодрийяра, назвавшего эту забытую реальность «пустыней реального».
Это вдохновило создателей «Матрицы». В этом фильме реальность, воспринимаемая людьми, на самом деле является симуляцией, созданной компьютерами, чтобы контролировать человечество. Люди видят не реальность, а письменный (компьютерный) текст. Хотя они этого не осознают.
На первый взгляд, это звучит довольно по-постмодернистски: реальность создана из текста. Однако фильм предполагает, что за этой сконструированной реальностью есть и настоящая реальность.
Фуко отверг бы существование более глубокой реальности, скрытой за образами или нашим языком. По его мнению, в метафизическом плане вне нашего разума реальности нет.
Навальный как парресиастический оратор
Постмодернистская картина мира сопровождается неопределенностью. Что нам с ней делать? Ответ Фуко: читайте классическую философию! Античность может дать вдохновение для философии как образа жизни, приверженного правдивости. Это поможет выработать определенный подход к правдивости в окружении хаоса.
Фуко создал концепцию «парресии». Это подход к дискурсу, при котором человек говорит открыто и честно о своих мнениях и идеях, не используя риторику, манипуляции и обобщения.
Что характеризует такое парресиастическое высказывание правды? Сочетание правды, смелости и критичности. Человек, парресиастически говорящий правду, высказывает ее с риском для собственной жизни. Парресиасты высказывают правду власть предержащим. Они критикуют политических лидеров, тем самым осознанно подвергая себя риску социальной изоляции, изгнания и (в крайних случаях) смерти. Парнесиастами были Сократ, Роза Паркс и Мартин Лютер Кинг. Кого можно безоговорочно назвать парресиастом наших дней? Возможно, это Алексей Навальный.
Постмодернизм ≠ постправда
Проблема постмодернистской философии, возможно, заключается не в ней самой, а в ее последователях. Некоторые из них, похоже, считают: если мир является конструктом, созданным человеком, его можно по своему желанию переделать. Этот образ мысли не вытекает из идей Фуко. Фуко не отбрасывал бы результаты научной деятельности, и его размышления не предполагали, что релятивизм должен быть всепоглощающим, что допустимо все.
На другом конце спектра находятся те, кто заявляет, что Фуко создал раскол между модернистским и постмодернистским мышлением. Они изображают его своего рода подростком, бунтующим против философской традиции. Это неправильно представляет и традицию, и самого Фуко. Как мы уже увидели, Кант, которого сложно назвать субъективистом, уже писал о проблематичном соотношении субъекта и объекта, а также о других сложностях, возникающих у нас как субъектов при попытке убедиться, что мы действительно знаем объект.
Деконструкция концепций, положенных в основу нашего общества, — непростое занятие. Но из-за этого не следует исключать Фуко. Альтернатива этому риску может быть еще хуже, так как могла бы повлечь отказ от критического мышления. Как сказала Арендт, «мышление само по себе опасно».
Взгляд на отношения во власти, скрытые за публичным дискурсом, не обязательно приводит к цинизму, дезинформации и разделению политикой идентичности.
Тот, кто деконструирует определенные истины, социальные нормы или институты, не обязан становиться прожженным адептом политики идентичности. Ведь те, кто всерьез занимается деконструкцией, должны деконструировать и собственную идентичность, как отметил публицист Джон Грей.
С Фуко мы могли бы сказать, что для понимания собственной идентичности нам потребовалось бы осознать, что она постоянно меняется. Такое понимание относительности своей собственной идентичности должно сильно упростить общение с другими (имеющими подобные относительные идентичности).
Тем не менее на практике большинству из нас такое дается непросто. Возможно, это альтернативный способ понять Фуко. Возможно, его мышление не слишком цинично, скорее оно слишком идеалистично в ожидании, что люди захотят вступать в открытую дискуссию.
Вопрос может быть не в том, прав ли Фуко, является ли он чистым злом. Скорее он заключается в следующем:
Способны ли мы как общество вступать в публичную дискуссию, при этом стремясь критически проверять и деконструировать собственные позиции и идентичности?
